Шел год двенадцатый, когда дрова так редки
И птицы изо льда сидят на ветке,
Трещит в ведре водица из колодца
И всяк с охотой дома остается.
И только Петеру невмочь:
На лед он хочет выйти прочь.
Снаружи некая ворона
Упала с дерева со звоном.
Лесник кричит: "Племянник, стой!
"Вернись обратно, Петер мой!"
Вот заяц. Петер ближе, ближе,
Но что-то заяц неподвижен.
Стоит он твердый, как скала.
Все ж Петер мыслит: "Тра-ла-ла!"
Спеша коньки переобуть,
Он к камню направляет путь.
Пора вставать - но что за штуки?!
Зачем прилипли к камню брюки?
Материя, поддавшись рвенью,
Уж не препятствует движенью.
Ага! Ну вот! Я так и знал!
Мальчишка в озеро упал.
На сушу лезет Петер мой,
Оставив шапку под водой.
Вода, скопившися в носу,
Течет и стынет на весу.
Торчат из носа два клыка,
Остры, как нож у мясника.
Все крепче лед, острей зубье,
Из носа выросло копье.
"Что это, - вскрикнул бы прохожий, --
На дикобраза так похоже?"
И всякий бы признал как раз,
Что это, точно, дикобраз.
Часы идут. "Где Петер? - Ах!"
Родителей терзает страх.
"На лед мальчишка побежал!" -
Войдя, им дядюшка сказал.
Собрав топор, бредут, скорбя:
"О Петер! Где искать тебя?"
Печальный вид! Среди снегов
Торчат лоскутья от штанов.
Но вид племянника и сына -
Еще прискорбнее картина.
Осуществляя перенос,
Отец сдержать не может слез.
Спешат (как бы не повредить!)
Фигуру к печке положить.
Йо-хо! вот радость настает:
Лед тает, и вода течет.
Позвольте! Ах! Какой удар:
Он весь растекся, как отвар!
Придется ложкой отскрести -
В горшок, и в погреб отнести.
Да! Содержимое горшка -
Из Петера-озорника!
Был твердым он, но изменился
И в мягкий студень превратился.
