В замке могут водиться кошмары
(Из Королевской
картинной галереи)
|
В замке могут водиться кошмары |
Это крыло дворца было ей незнакомо, она здесь, кажется, и не бывала - и недаром, ничего хорошего: сумрачно, неуютно. Даже пыль лежит у стен, это ж надо. Паутина на потолке. И картины висят какие-то жутковатые. Вроде, всё те же знатные тёти с дядями, что и в парадном покое, но у этих какой-то злобный вид. А если прислушаться, где-то, похоже, капает вода: кап, кап, кап. И звенит что-то, какой странный звон, глухой и ритмичный. И никаких голосов. Куда все подевались?
Принцесса огляделась по сторонам: бесконечные коридоры, массивные двери, тусклые светильники. Ну и ну. Она подошла к окну, вскарабкалась на подоконник, прижалась лбом к стеклу. Так вот она где! Фасад дворца лежал перед ней, как на ладони: пушистый неторопливый снег, праздничная суета, гирлянды, лошади, кареты, снующие лакеи, грациозные дамы, уважаемые господа - новогодний сбор гостей. Детей мало, ровесников и вовсе нет - или совсем малышня на ручках у пухлых нянь, или образцовые мальчики-девочки, которые отличаются от взрослых только годами, а сами думают уже о карьере и балах. Балы и карьеры, ужас. Совсем некому поиграть с принцессой. Да если бы и были ровесники, они бы, наверное, боялись её - вдруг разозлится на что-нибудь и попросит папу отрубить им головы.
Король обещал отдать её на будущий год в школу-интернат, далеко, за пределы Королевства, где никто не будет знать, что она принцесса, - вот тогда-то и начнется настоящая веселая жизнь. А пока только и знаешь: книжки, картинки, гувернантки, воспитатели, "ваше высочество, будьте любезны", "ваше высочество, будьте благоразумны". Что до мамы, то мама всегда занята, потому что всегда плачет, - вокруг неё кружат доктора, доктора, а от них пахнет чем-то кислым, противным. Иногда мама выходит к завтраку и почти каждый раз говорит что-нибудь вроде: "Маргарита, что на тебе за отвратительное платье? Это последняя мода - сочетать синее с оранжевым?" Очень увлекательно. Хорошо ещё, что есть взъерошенный Мишель, который учит верховой езде и рассказывает сказки. Повезло ещё, что у короля хоть иногда не бывает Дел.
Принцесса вздохнула, отодвинулась от стекла и увидела в нем свое отражение. Отражение не было печальным. Хорошенькая рыжеволосая девочка казалась вполне счастливой. Счастливые восьмилетние девочки должны были выглядеть именно так. А уж если девочке повезло родиться принцессой, ей и вовсе не на что жаловаться.
Где-то по-прежнему капало и звенело. Никто не искал принцессу в тусклом коридоре северного крыла. А может, о ней вообще забыли, чего только не бывает. Гости, хлопоты, накрыты уже столы, оркестр скоро грянет вальс. Принцесса спрыгнула с подоконника, побрела назад. Мстительно подумала, что если бы она спряталась где-то здесь, её отсутствие скоро стало бы заметным, и вся эта разряженная публика, вместо того, чтобы плясать и объедаться тортами, принялась бы уныло бродить по дворцу, выкрикивая раздраженными голосами: "Выше высочество, вы где?! Где вы, ваше высочество!?"
Звон становился всё ближе, и капало где-то тут, совсем рядом, похоже, прямо за этой дверью. Принцесса замерла. Точно, здесь. А теперь ещё и зашипело что-то, грохнуло-стукнуло. Дверь была закрыта неплотно, принцесса приотворила её чуть-чуть и увидела сквозь щелку нечто странное: допотопный камин с длинными язычками пламени, шкуры на полу, а главное, двух совершенно одинаковых мальчиков, которые, сидя на шкурах, запекали на огне, судя по запаху, мясо. Никакого освещения, кроме камина, в комнате не было, и большего принцессе разобрать не удалось. А мальчики вдруг повернулись к ней, одновременно, посмотрели на неё неподвижными глазами, молча протянули к ней руки. Как завороженная, принцесса шагнула в комнату, и дверь за ней захлопнулась.
Комната была огромной и полупустой - в её удаленной от камина части виднелись остовы кроватей, у плотно занавешенного окна громоздились одна на другой несколько деревянных табуреток, другой мебели не было. Жильем не пахло, здешний запах принцессе был незнаком, это было что-то лесное, звериное. На шкурах, устилающих пол, в беспорядке валялись какие-то палки, металлические прутья, кнуты, разрозненные детали лошадиной сбруи, ножи, мешки, пучки соломы и прочий хлам - не хлам. Сами мальчики были одеты в невероятные лохмотья, перетянутые кожаными ремнями и цепочками, целой системой цепочек, которая звенела при каждом движении.
Принцесса растерянно повертела головой, переступила с ноги на ногу и сказала:
- Привет.
Мальчики не отозвались, но продолжали неотрывно на неё смотреть.
- Меня зовут Маргарита, а вас? - спросила принцесса.
- Ты раздавила огарок, - хрипло и медленно, будто с трудом, проговорил один из мальчиков.
- Какой огарок?
- Там был огарок. Где дверь. Огарок. Ты раздавила, - с той же хрипотой пояснил мальчик.
- Простите, пожалуйста, - испуганно ответила принцесса.
- Теперь огарок, - сказал мальчик.
- Что?
Принцессе никогда не встречались такие независимые дети. Они смотрели на неё во все глаза, но безо всякого дружелюбия, просто смотрели, и они явно не старались ей понравиться.
- Ты раздавила, - повторил мальчик.
- Меня зовут Маргарита, а вас? - повторила и принцесса. Кажется, это был самый бессмысленный разговор в её восьмилетней жизни.
- Мы знаем, - неожиданно внятно ответил мальчик. - Мы тебя видели, много раз.
Мальчики сами себе кивнули, цепочки согласно звякнули.
- Я Эдуард, а он Генрих, - добавил мальчик.
- Вы давно здесь живете?
- Редко здесь. Часто там.
- Где - там?
- Не могу сказать. Хочешь есть с нами?
То ли мальчики приблизились, то ли принцесса шагнула к свету, только все контуры вокруг стали отчетливее, краски насыщеннее; пламя из камина взметнулось вдруг под потолок, по комнате разлетелись искры: а в носу зачесалась почему-то библиотечная пыль.
"...И зачем надо было скрывать их все эти годы, - подумала сквозь сон Гарочка, - держать в дальнем крыле, путать следы... какой толк, когда всё обязательно бы открылось и я разозлилась бы, что от меня прятали - как оно и вышло: и даже это имя, Гарочка, я ведь стала называть себя так именно с того дня, мы придумали вместе это имя, от огарка... что там было с этим огарком, уже невозможно вспомнить и во сне, и всё это казалось так таинственно, так интересно, важнее всего на свете... и зачем, зачем было скрывать..."
- Видишь ли, детка, - ответил негромкий голос короля, - не так просто объяснить ребёнку то, чего сам до конца не понимаешь. Мне казалось, лучше до поры до времени вообще избегать этой темы. И это была моя ошибка.
Гарочка совсем проснулась, открыла глаза, потрясла головой. Королевское краеведение свалилось на пол, за окном поливал как из ведра всё тот же дождь. В соседнем кресле, положив ногу на ногу, свободно раскинувшись, сидел её рыжебородый отец.
Королевская столовая |
- Нет, только что. Обыскал весь замок, никого нет. Хорошо, хоть ты нашлась, - спокойно ответил король.
Гарочка встала с дивана, прошлась по комнате. Залезла в кресло короля и потерлась носом об его щеку.
- Да, детка, - сказал король. Хотя Гарочка ни о чем его не спрашивала.
- Совсем запуталась, - пожаловалась принцесса, пряча лицо в широкой отцовской рубашке. Обхватила короля руками за шею, приласкалась. Ей захотелось вдруг плакать, и она громко хлюпнула носом.
- Ну, ну, - сказал король и погладил Гарочку по голове. - Ты же уже большая девочка. Ты не заболела? Погода, видишь, испортилась совсем. Спасибо, что не зима.
- Я видела вчера зиму, сугробы. Даже метель, - пробормотала Гарочка.
- Всякое бывает, - согласился король. - А где Мари?
- Они ушли куда-то с Конрадом, и Мишелем, и... ещё одним человеком, он был раньше моей лошадью Тоди, - как смогла, объяснила Гарочка.
- Вот оно что, - проговорил король и задумался.
Где-то там лил дождь, а здесь потрескивали мягко свечи, книжки толпились вокруг, было тепло. Гарочка сидела бы так, прижавшись в полудреме к отцу, долго-долго, если бы ей позволили.
- А от нас ушла мама, - сказал король. И Гарочка встрепенулась.
- Как это? - спросила она.
- Собралась и уехала из королевства. Она поселится, наверное, рядом с твоей школой, вы сможете жить вместе. А летом и на зимние каникулы ты будешь по-прежнему приезжать сюда, ладно?
- Я не понимаю, - жалобно сказала Гарочка. - Это потому, что я опять сделала что-то не то?
- Нет, что ты, - поспешно ответил король. - Ты тут ни при чем. Ты хорошая девочка. Это только наша вина... моя вина.
- Ты же совершил для мамы столько подвигов, - вспомнила Гарочка.
- Видимо, перестарался, - ответил король.
- А ещё, - добавил король, - мне надоело управлять страной. Устал. Пусть этим займется кто-нибудь ещё.
- Кто - ещё?! - в ужасе спросила Гарочка.
- Мишель? - предложил король.
У Гарочки начала болеть голова. Видимо, от голода - незаметно наступил вечер, а Гарочка только завтракала.
- Ты что, и раньше знал, что Мишель - сын тети Мари? - удивленно спросила Гарочка.
- Конечно, - ответил король. - Было бы странно иначе, я же видел его много раз до того, как...
Король запнулся.
- Как что?
- До того, как детей отправили к нам.
- Так ты и про лошадь знал? - возмутилась Гарочка. - И ничего не делал?!
- А что я должен был сделать?
- Но это же, наверное, очень неприятно - столько лет быть лошадью, когда ты не лошадь.
Король вздохнул, снял с себя Гарочку и встал сам.
- Вот поэтому мне и надоело управлять страной, - сдержанно сказал он. - Многое очень неприятно, а виновным чувствуешь себя именно ты.
- А почему так получилось - с Мишелем и с тем, другим мальчиком? - не отвлекаясь от занимавшей её истории, спросила Гарочка.
- Они поссорились, - неохотно ответил король.
- Кто поссорился?
- Конрад и Грег. А потом и Мари. Они втроем поссорились.
- Из-за чего?
- Детка, - устало ответил король, - я не готов тебе всё рассказать. Я сам многого до конца не понимаю. Может, ты лучше расспросишь об этом свою тётю, а пока мы попьем хотя бы чаю: сегодня трудный день.
Гарочка вздохнула. Король взял со стола подсвечник, направился к дверям; принцесса пошла следом за ним. Никого не встретив, зажигая по пути свечи на стенах, они спустились в столовую. В столовой было чисто и пусто.
- Воздухом они тут что ли питаются, - пробурчал король, открывая одну за другой дверцы шкафчиков и буфетов и не находя там ничего, кроме посуды.
- На кухне, наверное, вся еда, - предположила Гарочка, лениво забираясь на табуретку.
- Какая кухня! - усмехнулся король. - Замок давно заброшен.
- Почему заброшен? - удивилась Гарочка.
Король не ответил. Видимо, и эта тема была запрещенной.
- А что же они тогда едят? - спросила Гарочка.
- Не ведаю, - отозвался король. - Колдуют, наверное. Руками помашут, произнесут волшебные слова - и стол накрыт.
Король безуспешно обыскал последний из шкафчиков, невнятно выругался, зашагал по столовой из конца в конец.
- Надо позвать Мишеля, - придумала Гарочка. - Он обычно знает, как быть. И вообще я по нему соскучилась.
- Как - позвать?
- Ну... крикнуть?
Гарочка глубоко вдохнула, для порядка зажмурилась и что было сил завопила:
- Мишель!
Король, остановившись у дверей, посмотрел на неё с любопытством.
- И что, придет? - спросил король.
- Должен, - без особенной уверенности ответила Гарочка.
Но Мишель и впрямь как из-под земли вырос на пороге. Он ничуть не изменился с того момента, когда Гарочка видела его в последний раз, только глаза у него блестели лихорадочней, чем обычно.
- Простите, ваше высочество, - с легкостью проговорил, почти пропел Мишель. - Я немножко занят, но если что, я тут. Добрый вечер, ваше величество.
- Привет, - обрадовано сказал король. - Вы занимайтесь, занимайтесь, но нам бы съесть что-нибудь, а?
Мишель кивнул. А дальше произошло нечто, от чего Гарочка чуть не свалилась со стула. Мишель хлопнул в ладоши, пробормотал какую-то абракадабру, быстро повертел пальцами. И исчез. Зато стол мгновенно заполнился таким количеством угощений-солений, как если бы во дворце был званный ужин на двенадцать персон.
- Ой, - ошарашено произнесла Гарочка.
- Ну вот, я же тебе говорил, - довольно созерцая еду, отозвался король, - пальцами помашут - и стол накрыт.
- Ой, - повторила Гарочка.
- Так он тоже волшебник? - спросила потрясенная Гарочка, пока король, вооружившись огромной тарелкой, накладывал себе по чуть-чуть из разных блюд.
- Ещё бы, - хмыкнул король. - Самый ловкий.
Обед |
- Что ты, - жуя, отозвался король. - У меня нет ни смелости, ни воображения.
- А при чем тут смелость с воображением?
- Ну как же... Сначала надо придумать, что ты хочешь, для этого требуется воображение. А чтобы потом это осуществить, нужна смелость.
- И что же сложного?
- Детка, - смущенно ответил король, - может, тебе и ничего. А я всего раз попробовал, с твоими уважаемыми братьями, и что вышло... а мне казалось, я их так прекрасно себе представляю! Я хотел избавить их от своих недостатков, и в моей голове они получались такие отважные, честные, целеустремленные!
- Они такие и есть, - подтвердила Гарочка.
- Несомненно. Только я много чего не доложил, - заметил король. И подлил себе вина.
Выдерживая паузу, Гарочка слопала кусок сыра.
- Ты же говорил, мама съела какие-то там орехи, - напомнила она.
- Желуди, - уточнил король. - Волшебные желуди. Ну да, когда ты считаешь, что всё придумал, можно уже и желуди, и овсянку, и селёдку: можно приступать к практической части. Но это я даже и не пытался сам, это мы возложили на Грега. И вот результат. Изрыли всю страну, под каждым кустом дохлые вороны, в речках перевелась рыба, на дорогах пыль и грязь, народ запуган, а виноват опять я.
Король раскраснелся, разволновался, и Гарочке стало его жалко.
- Наверняка не только ты, - пытаясь утешить, убежденно сказала она.
- Спасибо, детка, - прочувствованно ответил король. И добавил кстати: - Видишь, ты появилась на свет безо всякого волшебства, поэтому ты и хорошая. А если бы я и тебя придумал - страшно представить, что бы вышло. Я бы точно не дожил до этого дня.
Король вздохнул и с новыми силами принялся за копченую рыбку.
Гарочка задумалась, накрутила на палец колечко волос. За окном выбивал дробь по лужам невидимый в темноте дождик, на окне толпились цветы в горшках, самые разные, красивые, ухоженные. В королевском дворце цветы росли плохо - хотя был специальный человек, смешной бородатый дядька, который ими занимался, но они что-то вяли, вяли. Зато здесь...
- Тётя Мари, наверное, любит цветочки, - скользнув рассеянным взглядом по подоконнику и снова уткнувшись носом в тарелку, пробормотала Гарочка.
- У неё хорошее воображение, - кивнул король, запивая рыбку вином. Его аппетиту можно было позавидовать.
- Папа, ну что ты всё про воображение, - недоуменно сказала Гарочка. - Почему и тут нужно воображение! Поливаешь, пересаживаешь, они и растут.
- А ты обернись, - посоветовал король.
По спине Гарочки пробежал холодок, стало вдруг свежо и зябко, и дождь застучал как-то совсем рядом - Гарочка обернулась и ахнула: исчезло окно в цветах, исчезла сама стена с окном, она исчезала прямо на глазах, постепенно таяла, словно съедалась с краев. Гарочка протянула руку на улицу - и на её ладонь упали дождевые капли.
- Ой! - воскликнула Гарочка, с беспокойством отслеживая, как начинают таять и боковые стены, и потолок. - Ой! Папа! Что это? Что делать?!
- Надо представить всё заново, - как ни в чем ни бывало уплетая грибочки, объяснил король.
- Как это?!
- Ну, детка... - Король промокнул бороду салфеткой и причмокнул. - Придумай всё заново. Стену, окно. Только поскорее, а то стол зальет. Хватай глазом то, что осталось, и тащи, заделывай дыру.
- Как это - хватай глазом?!
- Ну... ну... мне-то откуда знать! - развел руками король. - Я же тебе честно сказал: у меня нет ни смелости, ни воображения.
Таянье подобралось уже к буфету, когда Гарочка посмотрела на него очень-очень внимательно и изо всех сил постаралась представить себе, как оно отползает, а стенка восстанавливается, по чуть-чуть, кирпич за кирпичом... таянье остановилось, зашипело, задымило...
- Если можно, без спецэффектов, - выразил скромное пожелание король.
...Зашипело, задымило, посыпались даже какие-то искры. Гарочка зажмурилась и представила себе очень отчетливо: стенка растет, сама собой, и с другой стороны тоже растет стенка, они растут друг другу навстречу, изгибаясь овалом, а между ними появляется окно с цветами, с множеством прекрасных ухоженных цветов, посередине пусть будет розовый куст, ярко красный, или лучше белый, а пусть оба, и красный, и белый, с крупными розами, с запахом... Гарочка зажмурилась так сильно, что даже зашумело в ушах, а перестук дождя ушел куда-то.
Король потряс её за плечо, и Гарочка открыла глаза. Стены затянулись, окно с цветами встало на место.
- Ну вот! - удовлетворенно сказал король. - Всё получилось. Почти.
И указал на дырку в потолке - стены сомкнулись неровно, и через дырку дождик налил уже целую лужу в каком-то метре от стола.
Гарочка оценивающе изучила дырку, прикинула, стоит ли поправить стены или проще дорастить потолок, остановила выбор на доращивании потолка и - шуррр - продлила потолок до стен.
- Неплохо, - сказал король. И откусил от груши. - Совсем неплохо, детка. Но ты повторила то, что было, не стала экспериментировать. Хотя...
Король заметил вдруг розовые кусты.
- Совсем неплохо, - принюхиваясь, довольно повторил он.
Королевский кролик |
Наконец Гарочка остановилась, зажмурилась и - чпок! чпок! чпок! - по столовой полетели мыльные пузыри, большие, переливающиеся. Один упал в королевский пудинг и, прежде чем лопнуть, задрожал в чашке всеми цветами радуги.
На стенах появились фонарики, много маленьких подвесных фонариков, и они по очереди зажглись трепетными восковыми свечками.
С потолка свесились на веревочках колокольчики, колокольчики ладно зазвенели какие-то нежные девичьи напевы.
А посреди стола - Гарочка никак не могла отказать себе в таком удовольствии - возник пушистый кролик. Он был сначала белым, а потом Гарочка передумала и перекрасила кролика в дымчато-серый цвет.
- Чудесно, - сказал король. С некоторой озадаченностью, пожалуй. Кролик сразу же залез лапами в салатницу, схрумкал укроп, который украшал блюдо, и почти весь испачкался в майонезе.
- Ну и как ты теперь его возьмешь на руки? - спросил король.
Гарочка взглядом подняла кролика в воздух, почистила его невидимой тряпочкой, добавила ему в шерстку немного фиолетового на спинке и розового на ушах и опустила его в большую соломенную корзину, которая стояла раньше в её детской, а теперь, вместе с подушечкой, оказалась вдруг на ближайшем к Гарочке табурете.
- Ловко, - заметил король. Почему-то он мрачнел прямо на глазах, однако Гарочка предпочла не останавливать на этом своего внимания.
- Сколько я всего могу! - с восторгом сказала принцесса, поглаживая кролика по фиолетовым местам.
Король пробурчал в ответ что-то неразборчивое. И глотнул вина.
- Я пойду, пожалуй, - сказала принцесса.
- Куда? - встрепенулся король.
- Буду наводить порядок, - гордо сообщила Гарочка.
- Какой порядок, где?
- В королевстве, - сказала Гарочка. - Ты же сам говоришь: всё в упадке, пыль и грязь, вороны дохлые. А я сейчас кааак...
- Детка, - перебил её король, - может, ты лучше научишься заправлять по утрам кровать? И без напоминаний чистить зубы утром и вечером?
- Папа! - оскорбленно воскликнула принцесса.
- А уж если бы ты ещё и подметала в своей комнате хоть раз в неделю - цены бы тебе не было.
- Папа, - ответила Гарочка, - подметать умеют все. Делать чудеса гораздо интереснее.
- Почему же - все, - возразил король. - Тебя я за этим не заставал. Если застану, это будет для меня самым лучшим чудом.
- Папа, - уныло сказала Гарочка, - всё это очень, очень, очень скучно.
- Зато честно, - категоричным тоном отозвался король.
- Ну пааапа... - жалобно потянула Гарочка. Король строго промолчал.
- А я всё равно пойду, - упрямо заявила Гарочка. Подхватила корзину с кроликом и направилась к выходу. Она разозлилась.
- Как же я устал, - пробормотал король за её спиной, - как же мне всё это надоело. И почему я, именно я должен за всё отвечать. У меня нет больше сил. Я отказываюсь, отказываюсь...
Последние слова он произнес как-то странно, смазано - что-то в его голосе показалось Гарочке настолько непривычным, что она, забыв о своей сердитости, обернулась с порога.
Король исчез. Вместо него на его стуле сидел огромный рыжий кот.
- Ой, - прошептала Гарочка. Поставив корзину на пол, она подошла к коту, присела перед ним на корточки и внимательно его осмотрела. Кот был очень толстым, но в остальном вполне обыкновенным, полосатым.
- Это я тебя превратила?! - тем же шепотом в ужасе спросила Гарочка. - Прости, пожалуйста! Я сейчас верну тебя назад.
Она зажмурилась, наморщила от усердия лоб. Ничего не произошло. На стуле по-прежнему сидел кот. Вид у него был вполне довольный.
- Ой, - повторила Гарочка. Она перепугалась и, как водится, не нашла ничего лучшего, чем завопить что есть мочи: - Мишель!
В ту же секунду Мишель шагнул в столовую, и Гарочка бросилась к нему на грудь за утешением: ей было не только страшно, а ещё и совестно, и от избытка чувств она разревелась.
- Да будет вам, ваше высочество, - проговорил Мишель и подул принцессе в затылок, - что такое у вас приключилось?
- Папа стал котом, - шмыгнув носом, ответила Гарочка. И мотнула в сторону кота головой.
- Вот как? - удивился Мишель. Скрестил пальцы, щелкнул ими, прочертил значки в воздухе, пробормотал себе под нос какие-то слова. Ничего не произошло. Кот взирал на них со спокойным равнодушием, а когда Мишель наклонился над ним, кот заурчал и приластился. Мишель озадаченно хмыкнул.
- Я не хотела его превращать, честное слово! - слёзным голосом воскликнула Гарочка.
- Конечно, - механически согласился Мишель - он думал о своем. Он снова забормотал, защелкал, зачертил в воздухе, но кот оставался котом. Кот мяукнул, приподнялся, сладко зевнул и выгнул спину.
- Я должен посоветоваться, - сказал Мишель. Поднял кота, устроил его на своей руке, почесал за ухом.
- Ты сейчас опять исчезнешь? - спросила Гарочка.
- Я вернусь.
- А можно, я с тобой? И можно, мы пойдем просто так, а не будем, ну, переноситься, а то я боюсь? - Гарочка попросила об этом таким несчастным голосом, что Мишель сразу же кивнул.
Нижняя галерея, фехтовальный зал, зимний сад - знакомый путь в парадный покой. Мишель нес кота, Гарочка корзину с кроликом. По дороге Гарочка оправдывалась.
- Я совсем не поняла, как так вышло, - говорила Гарочка. - Почему он превратился? Я не собиралась превращать папу в кота! Ведь не могла же я превратить его случайно, я должна была бы почувствовать хоть что-нибудь, а тут я даже не заметила бы, что случилось, если бы не обернулась, и поэтому...
- Ваше высочество, - перебил поток её переживаний Мишель. - Вы тут совершенно ни при чем. Превратить человека в другое существо у вас бы вряд ли получилось. А без согласия самого человека это и вовсе неосуществимо.
- Но... что же тогда произошло? - недоуменно спросила Гарочка. И добавила, вспомнив пример обратного: - И как же Тоди... то есть Тео?
- Тео сам захотел быть лошадью, - неохотно ответил Мишель.
Гарочка вытаращила глаза.
- Почему?!
- Ему это больше нравилось, чем быть человеком.
- А теперь? Разонравилось?
- Нет, - ответил Мишель, - не разонравилось.
Без названия |
Голоса, однако, не стихли - люди с картин обсуждали что-то между собой, взволнованно и оживленно, и в парадном было шумно.
- Как ты, детка? - спросила у Гарочки Мари, кивая ей на свободное кресло у столика.
- Спасибо, - усаживаясь, ответила Гарочка, - ничего.
Клетку с кроликом она поставила рядом с собой на пол.
- Что за кот? - спросил Конрад.
- Король, - ответил Мишель.
- Наша девочка делает такие успехи? - удивился Конрад. Он поднял брови и бросил на Гарочку уважительный взгляд.
- Не думаю, - ответил Мишель.
Конрад, в точности как Мишель до этого, забормотал, защелкал пальцами и нарисовал в воздухе значки, но ничто не изменилось.
- Как же ты, брат? - озабоченно проговорила Мари. Встала, отобрала кота у Мишеля, прижала его к груди. Кот довольно заурчал и потерся о руку Мари ухом.
Картинные персонажи совсем разорались - разобрать, о чем они спорят, у Гарочки не получилось, но заткнуть уши ей захотелось. Конрад нахмурился.
- Помолчите, пожалуйста! - громко сказал он. - Вы мне мешаете.
В парадном мгновенно воцарилась тишина.
Конрад попробовал ещё одно заклинание. И ещё одно. Проку не было.
- Тут может подойти круговое, - хриплым голосом посоветовал со стены Грег. Но и круговое не помогло.
Собравшиеся сидели вокруг стола и молчали. Стало слышно, как тикают где-то наверху часы. А дождик за окном перестал.
- Вот видите, - прервав тишину, сказал Тео, - я не один такой.
- А кролик - это случайно не королева? - невпопад спросил у принцессы Конрад.
- Нет, кролик - это просто кролик, - ответила Гарочка.
- Симпатичный, - заметила Мари.
И все опять замолчали.
- Из королевы получился бы прекрасный кролик, - сказал Тео. Голос у него был тихий, застенчивый. - А кем бы ты была, мама?
- Белкой, наверное, - ответила Мари. Кот задремал у неё на коленях.
- А я бы летал, - пробормотал Конрад. - Какой-нибудь мелкой суетливой птицей. Воробьем или зябликом.
- А я бы стал оленем, - отозвался Мишель.
- Так что же нам мешает? - спросил Тео, и от его слов, как по взмаху волшебной палочки, картинные персонажи снова загудели.
Гарочка подняла голову: толпа мальчиков и девочек, дяденек и тетенек, бабушек и дедушек бурно выражала свое недовольство.
- А ведь я умер всего несколько часов назад! - прохрипел со своего нарисованного кресла Грег. - Страшно смотреть, до чего вы сразу же без меня докатились.
- И где всё же мои братья? - спросила Гарочка.
- Ну, они роют, роют, - рассеянно ответил Мишель. - Там, на пустоши, где дом без окон. Раньше они рыли везде, а потом я сделал так, чтобы они рыли и закапывали по кругу одну и ту же пустошь.
- И я могу их увидеть?
- В любой момент. Но они, ваше высочество, очень увлечены. Дядюшка (Мишель указал на Грега) заразил их своей тягой к раскопкам.
- Больно умный, - огрызнулся Грег.
- И долго они будут рыть по кругу эту самую пустошь? - спросила Гарочка. Мишель пожал плечами.
- Что, и мой папа превратился в кота навсегда? - уточнила принцесса.
Ей никто не ответил.
Гарочка всхлипнула раз, другой и разревелась уже окончательно, с ручьями слёз.
- Детка, детка, - заговорила Мари, - ну что ты, всё не так плохо, всё ещё наладится, образуется...
- Вчера утром, - сквозь всхлипы ответила Гарочка, - у меня были мама, папа и братья. А теперь мама уехала, папа превратился в кота, братья роют пустошь, а я осталась совсем одна!
- А как же мы? - спросил Мишель.
- Я вас не знаю и боюсь, - пробормотала Гарочка, - вдруг это вы всё подстроили, а теперь и меня превратите в какого-нибудь червяка.
Мишель вздохнул и отвернулся.
- Так давайте знакомиться! - дружелюбно предложил Тео. - Меня зовут Теодор, а вас?
Он взмахнул рукой, и в воздухе перед ним появилась белая розочка - розочка раскланялась во все стороны, подлетела к Гарочке и, подняв листья, изобразила нечто вроде глубокого реверанса.
Тёплое в Гарочке повернулось снова, она даже улыбнулась смущенно, но продолжила своё:
- Ещё пару дней назад всё было нормально. А теперь всё ужасно.
- Вы так считаете? - расстроено спросил Конрад. - Но что же мы можем сделать?
- Не морочьте ребёнку голову, - проворчал со стены Грег. - Конечно, вы можете вернуть, как было.
- Грег! - в один голос с негодованием воскликнули Мари и Конрад.
- Если я умер, это не значит, что я буду молчать, - заявил Грег.
- Что, действительно можете? - оживилась Гарочка.
Конрад и Мари переглянулись.
- Но мы не можем забрать у вас память, - ответил Конрад. - И вы будете помнить всё, что произошло за эти два дня.
- Хотя если ты сделаешь вид, что это тебе просто приснилось, - добавила Мари, - то через какое-то время обо всём забудешь.
Гарочка почувствовала себя как на арене - на неё устремились сотни напряженных взглядов с картин, а собравшиеся за столиком замерли в ожидании её решения.
- Я согласна, - сказала Гарочка. - Я хочу назад. Я никуда не ездила, это был сон, а теперь я проснусь, и всё будет по-прежнему. И братья вернутся?
- Ну, почему бы им и не вернуться, - неуверенно ответил Конрад, - предположим, они съездят погулять - и вернутся. И никакой прощальной записки, да?
Грег на портрете ехидно оскалился.
- Отлично, - кивнула Гарочка.
- А как же Приключения, Тайны и Чудеса? Вы их больше не любите? - спросил Мишель.
- Нет, - сердито ответила Гарочка. Она устала, очень.
Конрад щелкнул пальцами, перед Гарочкиными глазами поплыли серебристые круги, в уши набился плотный туман, но сквозь туман она какое-то время ещё слышала слова: "только не говорите никому о том, что с вами происходило, - иначе всё вернется", "в добрый путь, детка", "ваше высочество, может, вы передумаете?"...
А потом принцесса заснула, и ей ничего не снилось.
Принцесса у окна |
Гарочка спрыгнула с кровати, подошла к окну. За окном вовсю шумела жизнь, люди - лошади - коровы, хлопоты и топот, звон бубенчиков, скрип колес. Травка зеленела. Солнышко блестело. Птички щебетали с восторгом, не позволяющим сомневаться в том, как беззаботно они радуются жизни. Под окном Мишель чистил щеткой ряды сапог, швых-швых-швых.
- Мишель, привет! - крикнула ему Гарочка со своего второго этажа.
- Доброе утро, ваше высочество, - отозвался юноша. Поднял голову, улыбнулся черными глазами.
Гарочка вздохнула полной грудью. Встала на цыпочки, протянула руки вверх, сладко потянулась. Зажмурилась, встряхнула головой. Собрала в хвост волосы, отпустила, пригладила - свесилась в окно и замерла.
Щетка Мишеля летала по сапогам, и сапоги сияли так, что в них отражались облака.
- Я хотела спросить у тебя... давно хотела у тебя спросить... - нерешительно пробормотала Гарочка, - почему-то не спросила об этом раньше...
- Да, ваше высочество, - ответил Мишель.
- То дерево, ну, ты помнишь?
- Дерево?
- Которое искал Грег. Древо познания добра и зла. Оно ведь в самом деле существует? И ты знаешь, где оно растет?
Мишель провел ладонью по лбу, словно прогоняя дурные мысли. Быстрым движением выпрямился и как-то вдруг, в мгновенье, просиял.
- Да, конечно, - с легкостью проговорил, почти пропел Мишель. - В сердце. В человеческом сердце.
Повесть-сказку сочинила Анна Кузьминская.
Картинки нарисовала Ксения Рождественская
 Назад, к оглавлению |