Тихий рассвет
(Из Королевской
картинной галереи)
|
Тихий рассвет |
- Но сначала же была таверна, - спокойно ответил Мишель. - Это потом стал Замок.
- Когда - сначала? - возмутилась Гарочка. - С какого такого начала?
Её глаза привыкли к темноте, и она различала уже кровать, столик, зеркало: похоже, это была та самая комната, в которую её привела девушка!
- Где-то спички у меня были, - пробормотал Мишель, охлопывая карманы рубашки, - только где... а, вот они!
Он чиркнул спичкой, привычным жестом зажег лампы.
- Смешной ты какой, - фыркнула Гарочка. Рубашка Мишеля была белоснежной и длинной-предлинной, до пят, а из-под рубашки выглядывали босые пальцы ног.
- Вы меня разбудили, - сказал Мишель и повернулся было к двери, собираясь уйти.
- Стой! - завопила Гарочка.
- Да, ваше высочество, - неохотно отозвался Мишель.
- Так в какой момент таверна превратилась в Замок?!
- Я не знаю, - ответил Мишель. И добавил: - Вы хотели попасть в Замок - пожалуйста, вот Замок. Вы чуть не свалились в обрыв - отлично, я вас вытащил. Ну что ещё? Я ужасно устал за этот день, имею я право на отдых? А завтра, с новыми силами, если вы будете настаивать, мы опять примемся за поиски ваших братьев.
Он опять повернулся к двери, но Гарочка ещё громче завопила:
- Стой!
- Да, ваше высочество, - вздохнул Мишель.
- Откуда ты знаешь, что я ищу братьев? - недоуменно спросила Гарочка. - Я тебе об этом не говорила.
- Оплошал! - ответил Мишель. - Проболтался! А всё от усталости.
Прежде, чем Гарочка снова открыла рот, он успел молниеносно открыть дверь и выскочить в коридор.
- Фу, - сказала Гарочка хлопнувшей двери. - Да что ж это такое творится.
Она села на кровать, сняла сандалеты, вытряхнула из них песок. В то, что она всего несколько минут назад болталась над пропастью под палящим солнцем, верилось с трудом. Никакой пропасти поблизости не наблюдалось, в темноте за окном стрекотали цикады, а в комнате было даже прохладно. Гарочка вздохнула, разделась, потушила лампы и забралась в постель. Спать не хотелось, однако приключений на сегодня было достаточно.
Хрустальные шары Гарочка сначала спрятала под подушку, но лежать на них у неё не получилось. Принцесса вытащила шары, пригляделась к ним: в обоих мерцали тихонько огоньки.
- Странные вы, - сказала им Гарочка. - Перенесли нас в Замок, а я и не заметила. Может, вы мне и дерево познания добра и зла показали, а я не заметила опять? Может, корень, за который я держалась, чтоб не упасть, был корнем того дерева?
Шары безмолвствовали, огоньки мерцали ровно и безучастно.
- Что бы мне ещё для вас придумать, - пробормотала Гарочка. - Вы не могли бы усыпить меня до утра? А иначе со мной снова случится что-нибудь, я уверена.
Гарочка ударила шарами друг о друга и пожелала:
- Я хочу заснуть через минуту, а проснуться хочу... пускай в десять утра. Не раньше, чтоб не мыкаться одной в этом диком месте.
Гарочка положила шары на тумбочку, а голову на подушку и заснула, сразу же. И сразу же ей приснилось, будто кто-то тянет её за руку, повторяя:
- Гарочка, ну же! Просыпайся!
Кем-то был Эдуард. Генрих стоял рядом.
- А? - зевнула Гарочка.
- Вставай, - сказал Эдуард. - Быстрее.
Братья высились черными тенями. Генрих шагнул к кровати, и сложная система шпор - металлических застежек - серебряных цепочек в его одеянии отозвалась последовательным звяканьем.
- Ты как старые башенные часы, - сонно сказала Гарочка. - Тронешь за маятник - всё задребезжит.
- Вставай давай, - скомандовал Эдуард, молниеносно сбросив с принцессы одеяло. Эдуард ограничивался в своей экипировке шпорами, а потому не избегал резких движений - что бы он ни делал, он не звенел. По мнению королевского двора, Эдуард вообще был больше похож на человека. Разговаривать вот умел. Хотя Гарочка считала, Генрих добрее - именно потому, что он всегда молчал. Мало ли, о чем он молчит, думала Гарочка. Может, он молчит о чем-то прекрасном.
- Зачем? - спросила Гарочка.
- Не хочу вопросов, - буркнул Эдуард.
Гарочка вздохнула, сползла с кровати.
- Одевайся, - сказал Эдуард.
- Мне темно, - ответила Гарочка. И тут же на неё, как на маленькую, нацепили рубашку с шортами. Эдуард приподнял принцессу над полом, чтобы Генриху было удобнее застегнуть на ней сандалеты. Гарочка не сопротивлялась.
- Через окно, - сказал Эдуард. Прижимая к себе Гарочку одной рукой, с силой надавил другой рукой на рамы, и рамы распахнулись.
- Я боюсь! - пискнула Гарочка. Но было поздно, Эдуард, увлекая за собой принцессу, уже прыгнул вниз. Приземлились удачно. Генрих выпрыгнул следом. Под окном стояли вороные кони братьев и Гарочкин Тоди, все оседланные.
- А куда мы едем? - спросила Гарочка.
- Помолчи, - ответил Эдуард.
Сквозь крепостную стену пробрались через лаз, дворцовый ров преодолели вплавь. Светало. Гарочке было не по себе, вдобавок её мутило от недосыпа. Тоди поездка тоже не вдохновляла - кони братьев горделиво рассекали луг, а он тащился следом устало и безрадостно.
- А куда мы едем? - терпеливо промолчав полчаса, крикнула Гарочка.
- Ты хотела узнать Тайну, - ответил Эдуард. - Не раздумала?
- Нет, - сказала Гарочка. - Не раздумала.
Братья дразнили её Тайной много лет.
Узкой тропинкой проехались по хмурому лесу, за лесом была пустошь. И дом - около леса, на пустоши, стоял приземистый дом без окон и дверей. От взгляда на него Гарочке стало страшно, он был мрачным, черным, словно обугленным. Дом обнесен был косым забором, по двору бегали с лаем две черные собаки, а с крыльца каркали вороны, целая стая ворон. У дома братья спешились.
- Вот твари, - брезгливо сказал Эдуард. Генрих вытащил кинжал и прицельно метнул его в центр вороньей стаи. Вороны разлетелись с воем, одна задела крылом Гарочкину щеку. Гарочка вскрикнула, прижала к щеке руку - Гарочка дрожала и хотела уже не Тайну, а домой.
Ворона, пронзенная кинжалом принца, осталась лежать на крыльце. Генрих поднял её за лапу, подошел к Гарочке и протянул ей растерзанный, окровавленный, гадкий труп.
Тоди отпрянул назад, Гарочка вжалась в седло и зажмурилась от ужаса.
- Убери! Убери сейчас же! Мама! Папа! Мишель! - заорала что было сил Гарочка.
И проснулась.
Завтрак |
- А что сказала бы мама! - буркнула Гарочка, созерцая пятна, дырки и помятости в зеркале.
Гарочка заправила кровать (ведь она была гостьей и должна была вести себя прилично), причесалась, взяла с тумбочки хрустальные шары, выскользнула в коридор. При дневном свете и коридор оказался в точности таким, как во дворце. Только картины на стенах были другими. Дома со стен взирали короли с королевами, торжественные и горделивые, а здесь кого и чего только не было. Смешливые дамы в воздушных платьях, охотники с причудливыми рожками, девочки, летающие на своих огромных бантах. Безликие рыцари, гончие псы, звезды, бабочки, розы. На картине около двери в Гарочкину комнату взъерошенный мальчик лет семи висел, как обезьяна, вниз головой на дереве и показывал язык.
- Ну и ну! - подивилась Гарочка.
Она прошла мимо надменного старика с жезлом и сказала ему:
- Доброе утро!
Старик не шелохнулся.
"А вдруг мне всё это приснилось? - подумала Гарочка. - Вдруг я заснула там, на лугу - и проснулась только теперь? Хотя шары... Ну ладно - может, я заснула, как только хозяйка привела меня в комнату? И мне приснилось то, что было потом? Но нет же, мне ведь снились братья: а может, мне под утро снились братья - а сначала мне снилось про старика и пропасть и этого неприятного Грега..."
Рассуждая так, Гарочка шла куда-то. Если бы она была дома, то, проснувшись, скорее всего спустилась бы в столовую, к завтраку. Здесь она направилась по тому же маршруту, лестницей вниз, и не ошиблась. За столом напротив друг друга сидели Мишель и хозяйка, они неторопливо ели блины, макая их в мёд, весело переговаривались и звенели стаканами с молоком, которыми возили по столу. Они играли, наверное, во что-то.
- Привет! - сказала Гарочка.
- Ваше высочество! - радостно откликнулся Мишель. Он повернулся к принцессе, хозяйка врезалась своим стаканом в его стакан, молоко плеснуло Мишелю на куртку, и Мишель фыркнул.
- Как маленькие, - определила Гарочка.
Хозяйка подняла на неё глаза и сказала изумленно:
- Ваше высочество, это где же вы так извозились! Что сказала бы ваша мама! А я вчера в темноте и не заметила.
Гарочка смутилась. Особенно её сконфузило упоминание о маме.
- А вы знакомы? С мамой? - спросила она.
- Ей бы точно не понравилось, - убежденно ответила хозяйка. Встала, вытащила из буфета тарелку со стаканом, облагодетельствовала принцессу блинами и молоком и добавила:
- Ешьте - а потом зайдите ко мне, и мы найдем с вами какое-нибудь подходящее чистенькое платьице.
- Но я не ношу платьев, - сказала Гарочка.
- Значит, будете, - улыбнулась хозяйка. Кивнула Мишелю и ушла.
Гарочка плюхнулась на стул, взяла блин.
- Это что ещё за воспитательница на мою голову? - спросила она у Мишеля.
- Вы же девочка, - ответил Мишель, допив свое молоко. - И принцесса. Должны быть красивой.
- Уфф, - возмущенно фыркнула Гарочка. - Надо было далеко отъехать от дома, чтобы такое услышать.
- Хотите вернуться?
- Зачем?
- Мало ли, - сказал Мишель. И собрался встать.
- Ты куда? - испугалась Гарочка. - Будь при мне, пожалуйста. А то все пропадают и пропадают... я боюсь!
- А вчера вы были очень отважны, - послушно садясь обратно, отметил Мишель. - Рыли землю копытом. Хотели прогнать меня, чтобы я не мешал вашим подвигам.
- Как лошади, всё в порядке? - кстати спросила Гарочка.
- В полном.
- Ну вот. Значит, я поем - и поедем.
- У вас есть план, ваше высочество?
- Мы поедем, и план появится, - сказала Гарочка. - Наверняка с нами случится какое-нибудь захватывающее Приключение.
- Да уж... - пробормотал Мишель, раскачиваясь на стуле с полузакрытыми глазами. - Приключения, Тайны, Чудеса - мы всё это безумно любим.
- Особенно Тайны, - подтвердила Гарочка. И чуть не подавилась блинчиком, вспомнив сегодняшний сон. Дохлая ворона была омерзительной, да и вообще это был неприятный сон.
- Как ты думаешь, тайны - это всегда интересно? - спросила Гарочка.
- Да что вы, - отозвался Мишель. - Обычно тайны - это стыдно.
- Кому - стыдно? - не поняла Гарочка.
- Тому, кто их устроил.
- А если это подарок ко дню рождения?
- Подарок - это не тайна. Подарок - это подарок, - расплывчато ответил Мишель, продолжая раскачиваться.
- У моих братьев всегда было много тайн, - сказала Гарочка.
- Ещё бы, - ответил Мишель. - Там зарежем, здесь придушим, куда ни плюнь - сплошные тайны.
Гарочка вздохнула.
- Разве они хоть раз в жизни сделали тебе что-нибудь плохое? - спросила она.
- Мне нет, - ответил Мишель, - но я, ваше высочество, способен за себя постоять. Я не лягушка, меня от нечего делать сапогом не раздавишь.
- А кто лягушка?
- Да все лягушки, - удивляясь вопросу, ответил Мишель. - Наследных принцев глупо не бояться, с ними любой не на равных. А потом, знаете, есть просто лягушки. Зелёные. Их тоже жалко, разве нет?
Мишель перестал раскачиваться и посмотрел на Гарочку в упор, так, что ей стало не по себе.
- Ну... ну... не постоянно же они истребляют лягушек! - воскликнула Гарочка.
- Не постоянно, - согласился Мишель. И снова прикрыл глаза, греясь под утренним солнышком. Он даже замурлыкал какую-то песенку себе под нос.
- Они умеют и другие всякие делать вещи.
- Несомненно.
- При мне они никого не резали и не душили.
- А вы нас в последние годы не слишком балуете своими визитами.
- И вообще они хорошие, - убежденно закончила Гарочка.
- То-то у вас был такой довольный вид вчера на рассвете, когда вы пригнали Тоди в поту и мыле с дохлой вороной на седле, - флегматично проговорил Мишель.
Гарочка выронила блин, блин лениво шмякнулся на пол.
- С дохлой вороной? Вчера на рассвете?
- Ну да, - промурлыкал Мишель.
- Так это был не сон?!
Тео и Лео |
- Вот, - сказала она Гарочке, - подходящее нашлось, только пуговки не хватало.
- Это не мой стиль, - надувшись, заметила Гарочка.
- А какой твой?
- Ну...
- Не придумывай, детка, - сказала хозяйка.
- Папа тоже зовет меня этим словом. "Детка", - заметила Гарочка.
- Конечно, - отозвалась хозяйка, - это потому, что и нас с ним звали так наши родители.
- Значит, вы точно моя тетя Мари?
- Конечно.
- Вот это да! - удивленно сказала Гарочка. Всё же хозяйка была очень, очень молодой дамой. И очень симпатичной. А принцесса отчего-то представляла себе свою тётю замотанной тётушкой в чепце. - Вы такая красивая!
- Приятно слышать.
- И ваш замок - он так хорошо сохранился!
- Да и ваш, видимо, не заброшен?
- Это другое дело, - сказала Гарочка. - У нас там живет столько людей!
- И у нас.
- Но я никого не видела.
- Разве?
Гарочка смутилась. Конрад с Грегом хоть и пропадали, но, наверное, всё же считались.
- А мои братья не здесь? - спросила она.
- Нет, детка, - ответила хозяйка, - думаю, нет.
- А ваши дети?
- Мои дети? - Хозяйка отрезала нитку, встряхнула платье за плечики и подняла на Гарочку синие-синие, с белыми лепестками вокруг зрачков глаза.
- Да. Тео и Лео. Где они?
Хозяйка растерянно оглянулась вокруг, как если бы искала детей в комнате.
- Они уже выросли, - ответила хозяйка.
- Понятно, - сказала Гарочка. Хотя ей вовсе не было понятно, но расспрашивать дальше вдруг показалось ей неудобным.
Она послушно сняла грязную одежду и позволила облачить себя в платье. Вышло на удивление неплохо, хотя платье стесняло. Из зеркала на Гарочку смотрела такая милая девочка, что показать ей язык или хотя бы подмигнуть было уже и неприлично.
- Спасибо, - сказала Гарочка. - В этом тоже можно ездить на лошади, меня учили.
- Пожалуйста, - задумчиво ответила хозяйка. И спросила вдруг: - Хочешь, я покажу тебе их портрет?
По боковой колонной лестнице спустились в нижнюю галерею, гулкими каменными плитами дошли до фехтовального зала, за которым начинался зимний сад, через сад попали в парадный покой.
Окна в парадном были занавешены, хозяйка обошла их по полукругу, поднимая невидимыми шнурами золотистые шторы, впуская свет через высокие узкие окна. Потолок огромного, почти пустого зала уходил под самый свод, а на стенах, отделанных пунцовым бархатом, висели картины, картины, картины, сотни картин. Гарочка обвела их взглядом из центра зала - в глазах замелькало красками, закружилась голова.
Хозяйка взяла её за руку и подвела к картине, на которой два малыша, очень похожих, только у одного были темные волосы, а у другого светлые, присев на корточки, дули с разных сторон на шарик одуванчика. Одуванчик рос на лугу, а за лугом высились стены старого замка.
- Какие славные, - сказала Гарочка. У малышей были пухлые щечки, ясные глаза, упрямые подбородки.
- Да, - ответила хозяйка.
Над этой картиной висела другая, и на ней мальчики постарше, светлый и тёмный, смеясь, гарцевали на пригожих пони.
- Это тоже они? - спросила Гарочка.
- Нет, это Конрад и Грег, - ответила хозяйка, слегка запнувшись.
- А это? - спросила Гарочка, указывая на картину, где светлый и темный мальчики запускали воздушного змея.
- Франциск и Кристофер, - с ещё большей запинкой ответила хозяйка.
- А это? - На следующей картине светлый и тёмный мальчики запускали в озере кораблики.
- Это другие, другие дети! - воскликнула хозяйка. Прижала ладонь ко лбу, разрыдалась и выбежала из парадного в зимний сад.
- Ну вот, - испуганно сказала Гарочка сама себе. - Опять я сделала что-то не то.
- Не то, - подтвердило вдруг дремавшее до того эхо.
Гарочка подняла голову: под сводом, встревоженный эхом, вспорхнул белый голубь. Голубь, курлыкая, спустился к Гарочке на плечо. Принцесса распахнула окно, выпустила голубя и осталась одна в безмолвном торжественном зале, среди картинных лиц. Здесь было зябко, страшновато и безрадостно.
- А я тебя помню, эхо, - в никуда сказала Гарочка. - Ты говорило со мной, когда я была здесь. Однажды, давно.
- Давно, - согласилось эхо. - Помню.
- Но тогда здесь было совсем мрачно.
- Мрачно. Здесь. Тогда.
- А сейчас лучше? - спросила Гарочка.
Эхо промолчало.
- Ты не видело моих братьев? - без особой надежды спросила Гарочка.
- Братьев? - встрепенулось эхо. - Не видело.
- Ну ладно, - сказала Гарочка. - А вот ещё, хотела спросить. Эти люди на картинах - они действительно разговаривают, когда захотят? Мне не приснилось?
- Не приснилось. Когда захотят - разговаривают.
- Все?
Эхо зашуршало-забормотало слова - подбирая не без труда подходящие из случайно запомненных.
- Нет, - наконец ответило эхо. - Не все. Только умершие. Живые - нет.
Выпущенной Гарочкой голубь зачем-то вернулся, ткнулся клювом ей в спину и сразу же улетел опять - Гарочка обернулась на шелест крыльев, прислушалась. За распахнутым окном ржали лошади. Принцессе показалось, она различает голос Тоди - она подскочила к окну и воскликнула от возмущения: человек в черном, видимо, Грег, тащил куда-то за повод сопротивляющегося Гарочкиного любимца. Принцесса молниеносно, не утруждая себя поиском дверей и забыв о платье, выпрыгнула вслед за голубем на улицу и что было мочи завопила:
- Отпустите немедленно лошадь! Как вы смеете! Мишель!
От неожиданности Грег (без сомнения это был он) замер на месте, а Тоди, воспользовавшись его растерянностью, рванул повод у него из рук и скакнул к Гарочке.
- Вы что?! - в ярости прокричала Гарочка, успокаивающе похлопывая Тоди по взмыленной шее. - Вы собирались увести мою лошадь?
- Дорогая, это снова ты, - раздосадовано проговорил Грег. - Удивительная способность - появляться в самый неподходящий момент там, где тебя не ждут.
Выглядел Грег неважно - взлохмаченный, растрепанный, грязный. Метнув в сторону Тоди недобрый взгляд, Грег чихнул, потом закашлялся, потом вытащил из кармана скомканный платок и высморкнулся.
- Между тем я совершенно болен, - глухо, через платок пожаловался Грег.
- Это от вредности, - язвительно заметила Гарочка.
- Нет. Думаю, я простудился, - ответил Грег. Он ещё раз чихнул.
- Я только что видела ваш портрет в замке. Там, где вы мальчик. Вы там такой... симпатичный! - нравоучительным тоном продолжила Гарочка, почесывая Тоди за ухом.
- Спасибо, дорогая, - пробормотал Грег, изобразив на сером лице нечто вроде улыбки. - Симпатичный. Да. Все мы были когда-то симпатичными мальчиками. И я. И ты. И он.
- И я? - недоуменно повторила Гарочка. - И он?
Грег, кажется, и хотел ответить, но начал чихать, чихать и чихал до тех пор, пока не растворился в воздухе.
Зонтик Конрада |
- Что-то случилось, ваше высочество? - спросил Гарочку знакомый бархатный голос.
Гарочка обернулась - Конрад вертел в руках большой зелёный зонт с голубыми слонами и ласково улыбался ей своей милой рассеянной улыбкой.
- Ваш брат чуть не украл мою лошадь, - сообщила Гарочка.
Конрад удивленно поднял брови, закрыл зонт.
- Он совсем сошел с ума, - сказал Конрад.
- И что же делать?
- Но ведь всё в порядке? - после некоторого раздумья ответил Конрад. - Лошадь снова при вас?
- То есть ничего не надо делать? - сердито спросила Гарочка.
Конрад пожал плечами.
- Может, попьем чаю? - предложил он.
- Я уже пила сегодня чай.
- Ну, хорошо, - сказал Конрад. Сунул сложенный зонт за спину, у него болтался на спине большущий рюкзак, и направился к воротам Замка.
- Постойте! - крикнула Гарочка. Побежала следом, дернула за руку. - Вы куда?
- Дела, детка, дела, - пробормотал Конрад. - Да и незачем мне здесь находиться, я здесь, знаешь ли, персона нон-грата.
- Это что значит?
- Это значит, мне здесь не рады.
- А как же я?
- У тебя есть Мишель, не так ли? Держись Мишеля, и всё будет в порядке.
- А мои братья? Где их искать?
- Твои братья? - Конрад остановился и посмотрел на Гарочку с недоумением. - Ты их ещё не нашла? Но детка, я же отдал тебе шары. Стоило только ударить одним об другой...
Гарочка почувствовала себя полной дурой.
- Мне почему-то не пришло в голову, - смущенно сказала она. И полезла в карманы за шарами. Но их там не было. Ни шаров, ни карманов. Шары остались в шортах, а шорты в комнате Мари. И это было очень, очень некстати.
- Ой, - сказала Гарочка. - Ой-ой.
- Что такое? - встревожился Конрад.
- Не потеряла, нет, - извиняясь, объяснила Гарочка. - В комнате хозяйки, забыла, в шортах. Когда переодевалась, забыла.
К её ужасу, Конрад побелел, а глаза его расширились и мгновенно уставились на одно из окон второго этажа.
- Беги скорее! - взволнованно сказал Конрад. - Беги, может, успеешь.
Гарочка послушалась: бросила Конраду повод Тоди, помчалась к замку, влезла в то окошко, из которого выпрыгнула - парадный покой, зимний сад, мимо фехтовального зала, по гулким каменным плитам к галерее, лестницей вверх. Дверь в комнату хозяйки была распахнута, и оттуда валил белый дым.
"Опоздала," - подумала Гарочка.
Мари стояла у окна, спиной к Гарочке, в облаке дыма.
- Эээ, - протянула Гарочка. Ей неудобно было звать её ни по имени, ни тётей, и кроме "эээ" ничего не придумалось.
- Грег совсем сошёл с ума. - Не оборачиваясь, хозяйка повторила фразу Конрада. Холодно, как если бы речь шла о покосившемся заборе.
- Вы видели? - спросила Гарочка. - Его с моей лошадью?
- Если б только это, - устало отозвалась хозяйка. Она взмахнула руками, разгоняя дым. И добавила: - Но всё, я разучилась терпеть. С меня достаточно. Давно пора было прекратить, а я ждала, ждала... ты ждешь чего-нибудь, детка?
- Ну... да, всегда чего-то жду, - ответила Гарочка, подумав. - Летом зимы. Зимой лета. Утром - вечера. Вечером - утра.
- А нельзя, - сказала хозяйка. - Когда ждешь, ничего не меняется.
Гарочка озадачилась.
- Почему же, - возразила она. - Лето обычно наступает.
- Зато осени давно никто не видел. Да и с весной в последнее время тоже начались проблемы.
Гарочка растерялась. Эти слова ей уже говорил кузнец, но она и тогда не поняла, о чем речь.
Дым слегка рассеялся, Гарочка разглядела на пуфике свои шорты, обнадежилась, залезла в карманы - шаров, конечно, не было.
- Вы не видели хрустальные шары? - робко спросила Гарочка. - Я забыла их тут. Случайно.
- Шаров больше нет, - скучным голосом сказала хозяйка.
- Как это? А куда же они делись?
- Лопнули. Как мыльные пузыри, знаешь. Чпок. Чпок. Будто и не было. Один дым остался, - спокойно ответила хозяйка.
- А почему?
- Видимо, у меня было слишком сложное желание.
- Но что же я теперь скажу Конраду? - жалобно спросила Гарочка. - И как же я найду братьев?
- Не знаю, детка.
Хозяйка так неотрывно смотрела в окно, как будто там, за окном, происходило что-то очень важное. Гарочка выглянула. Конрад сидел на скамейке рядом с незнакомым белокурым юношей, почти обнаженным, закутанным в конскую попону. Легкой, танцующей походкой к ним приближался Мишель. Подошел, поулыбался. Те встали. Слов не было слышно. Белокурый юноша сжал руку Мишеля в своей, а Конрад обнял и расцеловал их обоих.
Хозяйка охнула, всхлипнула, по её щекам потекли быстрые слёзы. Она отступила в комнату, нерешительно встала посередине.
- Вот они, - скомкано проговорила хозяйка. - Вот они, дети. Ты спрашивала о детях, помнишь? Тео и Лео. Теодор и Мишель.
Пока Гарочка в очередной раз недоуменно хлопала глазами, хозяйка стремительно выскочила из комнаты. Перестук её каблучков, молниеносно прокатившись по лестнице, затих сразу же, безо всякого эха.
Лягушка |
- Мне это снится, точно, - сказала себе Гарочка. - Всё это слишком невнятно, чтобы происходить на самом деле. Так не бывает.
Облачко дыма попало принцессе в нос, и принцесса чихнула.
- А вот когда я здесь сплю, там я как раз просыпаюсь, - задумчиво продолжила Гарочка. - Кажется. Наверное. И если я хочу проснуться, я должна заснуть. Хочу ли я проснуться?
В Замке Третьей воды, похоже, не было слуг - никто не пел, не смеялся, не звенел тарелками и не хлопал дверьми где-то там, дальним фоном, как это было в королевском дворце. Тишина зависала здесь сплошным туманом, и в ней было неуютно. А теперь, когда потемнело небо и на Замок спустились сумерки, стало и подавно страшновато.
Гарочка вышла из комнаты, спустилась в парадный покой. Ведь там висели картины, а под потолком обитало эхо - хоть какая-то компания.
- Эхо, ты тут? - спросила Гарочка.
- Тут, - сразу же, к её облегчению, отозвалось эхо.
- Все ушли и оставили меня одну, - пожаловалась Гарочка. - Даже Мишель. Ты представляешь? И что мне теперь делать?
- Они вернутся, - ответило эхо.
- Увы, - мрачно произнес знакомый мужской голос.
Гарочка вздрогнула, повертела головой. Над камином висел портрет Грега - в привычном черном он сидел в кресле, зажав между пальцами книгу, курил трубку и пристально смотрел на Гарочку.
- Ой, - испуганно сказала Гарочка. - Ой-ой. А почему вы здесь? Вы разве умерли?
- Представь себе, - устало ответил Грег. - Сам не заметил когда. Надо полагать, только что.
- Ой-ой, - растерянно повторила Гарочка. - И как... вы себя чувствуете?
- Да ничего, - ответил Грег, - неплохо. Даже этот отвратительный насморк прошел. Застраховаться от всего - и умереть от насморка. Тьфу.
- Вы думаете, от насморка?
- А от чего ещё?
Грег бросил книгу на свой, картинный, пол, постучал по трубке.
- Ты имеешь в виду, твоя расчудесная тётка меня уморила? Да что ты. Она совершенно безобидна. Ей никогда не было нужно, ну, большего, чем у неё есть. Ты меня понимаешь.
Гарочка абсолютно не понимала и ровным счетом ничего не имела в виду, но на всякий случай кивнула.
- Даже детей - родных детей! - не могла вызволить шестнадцать лет, - с презрением заметил Грег. - Боялась вмешаться в наши дрязги с братом. Как бы хуже не сделать. Хотя куда уж хуже! Мне наплевать обычно, но их и при необходимости неловко было давить: никакого сопротивления, как лягушки, честное слово... хуже лягушек, те хоть в сторону прыгнут, а эти сами под каблук.
- Ой, я где-то слышала это, про лягушек, - сказала Гарочка. - Мишель говорил мне про лягушек.
- Дорогая, ну конечно, ты всё это уже слышала, - раздраженно ответил Грег, - ты всё знаешь, просто не помнишь. А мы, как дураки, должны повторять одно и то же, чтобы хоть что-то всплыло в твоей царственной головке. Устраиваем тебе кукольный театр, как будто у нас нет других занятий.
Гарочка совсем растерялась.
- А что должно всплыть в моей голове? - сконфуженно спросила она.
- Это не моё дело.
Гарочка прошлась по комнате, всматриваясь в картинные лица. Многие были ей чем-то знакомы, да. Откуда-то знакомы. И Грега она уже видела. И Конрада. И в этом Замке не раз ходила - не в тот свой приезд, а раньше, раньше.
- Я ничего не помню, - сказала Гарочка Грегу. - Почему?
- Почему, зачем - спрашивай мамушек и дядюшек, - пробурчал Грег. - Они только про такое и думают, наловчились уже отвечать. А я по другой части. Я делаю, а не думаю.
- Но теперь вы умерли, - заметила Гарочка.
- Спасибо, что напомнила. - Грег удостоил Гарочку холодным взглядом, поднял с пола в книгу и демонстративно опустил в неё свой длинный горбатый нос.
- А вы нашли дерево, которое искали? - спросила Гарочка. - Из-за которого всё трещало под землей?
- Нет, не нашел, - коротко, не отрываясь от книги, ответил Грег.
Гарочка снова прошлась по комнате. Посмотрела в окно, на сгущавшиеся тучи. Постучала по стеклу пальцем. Постояла перед своим отражением в большом зеркале - смешная рыжеволосая девочка удивленно, немножко испуганно вглядывалась в глубину своих синих глаз, как будто искала там что-то.
- Они не возвращаются, хотя и дождик, - сказала Гарочка. - Сколько же мне ждать? Чем бы заняться? Может, подняться в библиотеку?
Никто ей не ответил.
На улице сверкнуло, громыхнуло, хлынуло. Гарочка поежилась, обняла себя за плечи и по главной, торжественной лестнице из багрового мрамора с высеченными гроздьями винограда на перилах, побежала наверх, в библиотеку. В библиотеке было уютно. Чьей-то рукой зажжены были свечи. Кресла, диваны, ковры, столики, стеллажи книг по стенам. В такой библиотеке можно было собираться большой компанией - в королевском дворце Гарочкин отец часто устраивал совещания именно в библиотеке.
Переплеты книг теснились на полках, завораживали золотой вязью букв. "А ведь есть книжка, обязательно есть книжка, в которой написано что-то очень важное для меня, - подумала Гарочка. - Что-то такое, что мне непременно нужно знать, а я не знаю. Только как её найти? Читать все подряд?"
Принцесса вытащила несколько случайных книг из ближайшего стеллажа, понесла их к дивану, устроилась читать. Верхняя оказалась краеведением Королевства: Гарочка листала виды, бегло просматривала комментарии. Она не добралась и до середины, как глаза её стали слипаться. Гарочка потрясла головой. И снова. И снова. "Но я же хотела заснуть, чтобы проснуться не здесь, а там!" - спохватилась она прежде, чем начала щипать себя за руку. Закат над Большим озером, на котором раскрыта была книжка, стал расплываться, краски смешались, а потом закат стал светлеть и удаляться куда-то, как если бы он умел летать по небу, и это был уже сон.
Историю принцессы Гарочки рассказывает Анна Кузьминская.
Картинки нарисовала Ксения Рождественская.
 Назад, к оглавлению |